Ты степь любимая моя -
ты для меня как свет надежды,
а по весне цветочком нежным
земля похожа на моря,
где волны плещутся игриво,
так далеко там где-то ива,
она как парус корабля.
И в самых страстных ожиданиях
вот это поле для свиданий,
тебя одну всегда любя
и ветром чистого прибоя
я пролетаю над тобою
моя прекрасная земля.
Мои незримые просторы
гитарные там переборы -
они как звуки хрусталя.
И степь я эту не забуду -
всю жизнь тебе я предан буду...
твои огромные поля,
Ты степь любимая моя.
ты для меня как свет надежды,
а по весне цветочком нежным
земля похожа на моря,
где волны плещутся игриво,
так далеко там где-то ива,
она как парус корабля.
И в самых страстных ожиданиях
вот это поле для свиданий,
тебя одну всегда любя
и ветром чистого прибоя
я пролетаю над тобою
моя прекрасная земля.
Мои незримые просторы
гитарные там переборы -
они как звуки хрусталя.
И степь я эту не забуду -
всю жизнь тебе я предан буду...
твои огромные поля,
Ты степь любимая моя.
-
-
17.03.2013 в 14:12Яблоки
Олжас Сулейменов
Л. Мартынову
...Приехал я в край,
где лишь пихты и ели,
где ели от тяжести неба присели,
где между стволами
ветры белели,
их называли так нежно: «метели»...
В землянку вошёл (называли
«забоем»)
вошёл, полметели втащив за собою,
недобро, вполглаза меня осмотрели
мужчины лохматые, как метели.
Я сел возле печки,
где буры и дрели,
лежали недвижно четыре недели,
ладони погрел,
рюкзак развязал —
и все повернулись,
и все посмотрели.
Откуда вдруг солнце
в холодной землянке?
Это теплее печки-времянки
вспыхнул румяный
сияющий запах,
и люди привстали на войлочных лапах.
Мужчины, лохматые, как метели,
злые на всё за четыре недели,
в грубых ладонях яблоки грели,
яблокам в щёки,
как детям смотрели —
арыки, ущелья, проспекты, аллеи!..
Мама, в саду так не пахли они,
как в эти таёжные зимние дни.